Фэкол стоял в стороне и наблюдал, как очередной щуплый паренёк получил отказ. Слишком слаб и смазлив, чтобы работать на поверхности, если только малец не собрался выходить туда в одном лишь тоудохи. Но даже если не считать гермошлем, ранец с оборудованием, обогатительный фильтр для дыхания и щуп-сканер размером с голову, которые сложно даже приподнять, было и ещё одно серьёзное условие для приёма на работу. Тоудокер работает в одиночку, что часто служит поводом для нападения очередного сумасшедшего, случайно завладевшего тоудохи и выбравшегося на поверхность. Иногда достаточно повалить выжившего из ума на песок и связать, усадить в роджи1 и пристегнуть цепью к колесу.
Ни один тоудокер не имеет права закончить выход на поверхность досрочно, чтобы, например, доставить арестованного бедолагу в город. Тому сильно повезёт, если его фильтр достаточно полон, и воздуха хватит, чтобы дождаться возвращения доброго тоудокера, который решил не прибегать к выстрелу из клувера. Это слишком редкий случай, любой тоудокер имеет право убить того, кто приблизится к нему во время сканирования. Но даже если он и оставит нарушителя в живых, в городе того явно не ожидает ничего хорошего.
Наконец, Фэкол дождался, когда стойка у дальней стены опустела, и сделал несколько шагов вперёд. Женщина с уродливым прыщавым лицом вдруг вытянулась по струнке и уставилась на приближающегося человека. Что-то ей не понравилось, может быть, нейтральное выражение лица без малейшего признака сомнения, страха, ожидания отказа. Женщина потянулась к кнопке тревожного вызова, но так и не нажала на неё. Какая всё же мощь у этого смельчака! Он, казалось, нисколько не измотан постоянным поиском подработок, достаточно упитан, мог бы с лёгкостью нести всё снаряжение тоудокера в одной руке. Но сюда не приходят с такими сытыми лицами, а тем более с таким уверенным взглядом. Она снова нащупала кнопку под столом, но Фэкол достал из кармана маленький блестящий парбрид и небрежно бросил его на стол.
— Агент Фэкол. Минтон. Седьмой уровень доступа. Понятно, — отчеканила женщина. – Неплохо для этой дыры, но даже для этого места вашего уровня будет мало. Поищите себе что-то получше, посадочную площадку лайера, тёмный проулок или, на крайний случай, каменоломню. Там этих ублюдков предостаточно.
— Иногда можно отойти от правил, простите, не знаю вашего имени. Преступники не видят границ, они не обращают внимания на то, как пахнет в лайере, переполненном пассажирами, или в тёмном переулке, где никому нет дела до трупа, лежащего там три дня. Они просто затыкают себе нос. Кстати, где они берут фильтры, чтобы ковыряться на транспортных лентах так близко от поверхности, выгребая аронид – та ещё загадка. Фильтры продаются на улице, отследить эту серую связь поставок сложно, да и кому это надо, товар не уникальный и не запрещённый. Но есть ещё кое-что.
Фэкол посмотрел на женщину за прилавком и вздёрнул брови, будто удивляясь прыщам на её лице. Ему вдруг подумалось, что это лицо не так уж уродливо, как показалось вначале.
— Мрэк.
— Не понял?
— Имя, Мрэк. Вы сами ответили на свой вопрос. Торгаши продают фильтры на улицах. Бесполезная вещь, если хоть немного понимать в этом.
— Хм, Мрэк? Удивительно. Да, это так, эти фильтры спасут от ужасной вони, но у тех, кто рискнул промышлять возле спиральной трубы, были фильтры, которыми снабжают тоудокеров, а также тоудохи, которые не продаются на улице. Кстати, не могли бы вы нажать на кнопку, которая у вас под столом?
Мрэк вздрогнула, как будто её внезапно уличили в ковырянии в носу. Густая краска залила щёки, полностью скрыв прыщи, а Фэкол смотрел на результат своих трудов и улыбался широкой квадратной улыбкой. Сейчас Сохран с трудом сдержал бы удивление, это Фэкол уже давно научился угадывать по искривлённой спине, которая в такие моменты значительно распрямлялась.
Фэкол не собирался углубляться в тему, которая всё равно заведёт в тупик его же самого. Профессия оттачивает любые способности, даже чуждые определённому человеку и скрытые в нём где-то очень глубоко. Фэкол знал много разных слов, удачно складывал их в предложения, которые иногда могли просто политься из него и выбить из колеи собеседника. Однако вторым инспектором в паре с Сохраном он работал не только за свою отменную память на избитые фразы. Сколько раз Фэкол выбивал зубы тому смельчаку, который вставал на его пути, а тем более – на пути его напарника. Сохран был вполне доволен таким раскладом, думать за двоих ему приходилось часто, а вот в потасовках главная роль отводилась Фэколу.
— Хорошо, Мрэк, не в этот раз. У меня сегодня другие планы на вечер, разгадывать дополнительные загадки у меня нет желания.
Уже через минуту Фэкол уточнил, что никаких значков в последнее время никто не получал, кроме как пришитыми к новой форме, выдаваемой на руки новобранцам.
— Как и другие подобные вещи, значки можно купить на улицах, это обычная безделушка.
Фэкол ещё какое-то время стоял возле стойки Мрэк, но лицо женщины вновь приобрело свой естественный цвет и стало непроницаемым. Новобранцев не было, в зале повисла тишина. Фэкол отошёл в сторону, и вскоре Мрэк совсем забыла о его существовании.
Жители Форсада предпочитали жить поодиночке. Хотя, слово «предпочитают», скорее, они выделяют сами, чтобы хоть как-то оправдаться перед своими мыслями и телом. Семейный очаг могут позволить себе лишь те, кто приближен к власти, имеет своё дело или знает, где украсть и кому продать что-нибудь. Тем же, кто не смог устроиться поудобнее, приходилось искать пропитание, это занимало всё их время. Тоудокеры не теряли времени на поиски еды, они могли позволить себе больше, чем другие горожане. Но условия контракта были строгими, или работа на Минтон, или семейный очаг. Выбрал форму тоудокера – прими одиночество, как должное. Раньше было не так, да и Минтон был другим, хотя, кто знает, был ли он вообще.
Отец и мать Олтана тоже когда-то были тоудокерами? Они нашли крупное месторождение аронида, когда ещё не знали друг друга. Тоудокеры работают в одиночку, их лица скрыты герметичными шлемами, но однажды им пришлось их снять и обменяться взглядами. Это случилось в кабинете одного из управляющих, где им предстояло передать данные о находке. Её звали Сирда, а его – Дох. Они встретились в дверях кабинета, когда Сирда ещё не успела надеть шлем, а Дох уже снял свой. Этого короткого мгновения им хватило, чтобы изменить свою жизнь.
Сирда смогла скрыть от властей, что ждёт ребёнка. Ей позволили разорвать контракт с Разработками до того, как живот выдаст её. Специальная комиссия Минтона разрешила ей уйти, но это быль чуть ли не единственный случай в истории тоудокеров. Вспомнили ту находку крупного месторождения, это повлияло на решение комиссии. Хранение тайн Разработок и вечное одиночество, это было одним из условий её освобождения от контракта. Сирда дала обещание, рискуя собственной жизнью.
Сирда и Дох жили в разных местах, но их тайное убежище, купленное у умирающего бедняка, иногда становилось местом их счастливого уединения. Когда пришло время, Сирда освободилась от бремени, да так и осталась в том убежище. Олтан был не один, утроба матери хранила ещё одно дитя, притаившееся, словно не желающее выходить наружу. Дох делал всё, как велела ему Сирда. Он принял Олтана, обмыл его, положил на грудь женщине, но она попросила убрать его, почувствовав, что не освободилась полностью. Он вышел легко, с одним небольшим усилием матери, маленькое создание, не желающее просыпаться и кричать. Это был Нион, и Сирда винила жестокое солнце Марса и себя саму в участи, которая выпала этому существу. Мальчик был слепым, несмотря на его, кажущийся таким внимательным, взгляд.
Олтан уже примерял гермошлем своего отца, когда Дох втайне от посторонних глаз иногда пробирался в жилище к Сирде, однако Нион был другим. Младший брат Олтана знал, что такое гермошлем, как и все остальные окружающие его вещи, но зрение ему заменили уши и руки. Он слушал, слушал и впитывал в себя всё услышанное. Звуки он издавал очень редко, но это были далеко не слова. Сирда знала, что Нион когда-нибудь будет говорить, мать чувствовала своего ребёнка, а он чувствовал её. Часто казалось, что он хочет что-то сказать, но боится услышать собственный голос и разочароваться в нём.
Дох знал, что рискует своей жизнью и жизнями Сирды и детей, приходя в этот дом. Не только он нарушал главное правило тоудокера, но и Сирда с годами теряла свою осторожность. Однажды Нион проснулся ночью, пробрался к отсеку и нашёл там мешок с тоудохи и гермошлемом. Никто не услышал, как мальчик вышел из комнаты, да и Неон умел передвигаться практически без шума. Он долго сидел на полу в отсеке, засунув руку в мешок и поглаживая гладкую холодную поверхность. Знал ли он, что в этом мешке лежит страшное проклятие для всей его семьи? Наверняка нет, поэтому он вытащил гермошлем из мешка, надел его на голову и коснулся пальцами панели с клавиатурой. Он чувствовал клавиши, на которых в конце рабочего дня лежали пальцы его отца, их было четыре из девяти. Они были ещё тёплыми, Нион почти невольно нажал на них. Слабый писк, потом шипение. Желтоватый свет залил лицо Ниона, а наружная сторона стекла стала зеркальной.
— Назовите код, повторяю, назовите код. Ваш шлем неисправен, назовите координаты. Доложите руководству!
Нион сорвал шлем с головы и отбросил в сторону. Дох прибежал в отсек, услышав плач сына, который лежал на полу и трясся от страха.
Тот значок Дох срезал со своей формы сам. Он положил его под подушку Олтана, поцеловал Сирду и вышел из убежища. Он уже знал, что его найдут, даже если спрятаться в самом дальнем тоннеле под Форсадом. Когда Нион включил гермошлем и не назвал код, изображение его лица тут же передалось в Минтон, а оттуда людям, которых тоудокеры никогда не видели. Кто-то их называл карателями, но часто именно им приходилось уничтожать очередного выжившего из ума и хорошо вооружённого тоудокера, надышавшегося слабым воздухом на поверхности.
Дох знал, что если его схватят, то обязательно найдут и тайное убежище. Жизнь Сирды была в его руках, поэтому он поднялся на поверхность, сел в роджи и ехал вперёд, пока не закончился заряд в батарее. Когда фильтр уже перестал обогащать воздух, он снял гермошлем и выстрелил в него из клувера. Убедившись, что огонь занялся и поглотил внутренности шлема, он сдёрнул с себя пустой фильтр.
______________________________
- Роджи — одноместный дрон для передвижения по поверхности Марса. Транспорт тоудокеров.
| К Главе 8 | К Главе 10 |